Американский прозаик польского происхождения Исаак (Ицхак) Башевис Зингер (настоящее имя Ицек-Герц Зингер), писавший на идиш, родился в маленькой деревушке Леоцин под Варшавой.  Согласно одним источникам, дата его рождения – 14 июля, другим – 26 октября. Исаак был третьим из четырех детей Батшевы (Зильберман) Зингер, дочери ортодоксального раввина, и Пинхас-Менделя Зингера, раввина хасидской школы.

Купить в Geula Co.>>>

Показать все товары>>>

Отец придерживался мистического иудаизма, а мать при всей своей набожности была скептической рационалисткой. От отца И. Б. ЗИНГЕР слышал истории об ангелах и демонах, а от матери – семейные предания.

Когда Исааку исполнилось четыре года, вся семья переехала в Варшаву и осела в еврейском квартале, где отец стал раввином, зарабатывая на жизнь службой в Бет-Дин (еврейском суде). В приходской школе И. Б. ЗИНГЕР изучал еврейские законы по иудейским и арамейским текстам, а в свободное время читал на идиш книги по естественным наукам, политике и экономике, а также литературную классику, особенно произведения русских прозаиков XIX в. Многие книги давал ему старший брат Израиль Джошуа, писатель, отказавшийся от хасидизма и являвшийся сторонником модернизации иудаизма, его интеграции в западную культуру.

В 1917 г. И. Б. ЗИНГЕР едет с матерью в Билгорай, в ее родную деревню на востоке Польши, которая практически не изменилась со времен средневековья. Прожив там 4 года, мальчик наблюдал жизнь еврейского местечка, впитывал в себя его нравы и обычаи. «Я имел возможность видеть прошлое таким, какое оно было, – писал впоследствии И. Б. ЗИНГЕР – Казалось, время повернуло вспять. Я жил еврейской историей».

Когда в 1920 г. отец И. Б. ЗИНГЕР получил пост раввина в польском городке Джикув, юноша убедил родителей отпустить его в Варшаву при условии, что он поступит в иудейскую духовную семинарию и получит духовное образование. Однако, проучившись в семинарии всего несколько месяцев и недолго пожив с семьей в Джикуве, И. Б. ЗИНГЕР возвращается в Билгорай, где зарабатывает себе на жизнь уроками иврита.

В 1923 г. И. Б. ЗИНГЕР вновь возвращается в Варшаву и живет там, в течение 12 лет, поначалу работая корректором в «Литературных листах» («Literarische Bletter»), еврейском литературном журнале, редактируемом его братом Израилем Джошуа Зингером. В эти годы молодой человек много читает, особенно интересуется философией, физиологией, психологией, естественными и оккультными науками, пробует свои силы в прозе. В 1927 г. в «Литературных листках» появляется первый рассказ И. Б. ЗИНГЕР «В старости» («Oyf der Elter») под псевдонимом Tee. Второй рассказ начинающего писателя «Женщина» («Vayber») был напечатан в следующем году за подписью Исаак Башевис (буквально: «сын Батшевы»). В течение последующих 5 лет И. Б. ЗИНГЕР продолжает писать короткие рассказы для еврейских газет и журналов, а на жизнь зарабатывает переводами с немецкого на идиш криминальных романов, а также произведений Кнута Гамсуна, Томаса Манна и Эриха Марии Ремарка.

В 1932 г. вышел в свет роман брата И. Б. ЗИНГЕР, Израиля Джошуа, «Грешник», и его пригласили на работу в редакцию нью-йоркской еврейской газеты «Джуиш дейли форвард» («Jewish Daily Forward»). Израиль Джошуа принял приглашение и эмигрировал в США, а младший брат остался без наставника. Тем не менее, Исаак Башевис продолжает писать и в 1933 г. становится заместителем редактора литературного журнала «Глобус» («Globus»), в котором публикуются его рассказы, а затем и первый роман «Сатана в Горае» («Der Soten in Goray»), печатавшийся в журнале в течение 1934 г. и вышедший отдельной книгой в 1943 г. «Сатана в Горай», по мнению ряда критиков, лучший роман писателя, навеян воспоминаниями автора о днях, проведенных в Билгорае. В романе, действие которого происходит в еврейском местечке XVII в., рассказывается о дьявольском наваждении в небольшой хасидской общине. Эта история, как заметил английский критик Тед Хьюз, «является емкой метафорой культурного краха, который разрушил духовные принципы и отбросил наш век в болото циничного материализма».

30-е гг. стали для И. Б. ЗИНГЕР временем тяжких испытаний. Его жена Руня, коммунистка, уехала в СССР, забрав с собой их сына Израиля. В это же время к власти в Германии пришли нацисты. Опасаясь антисемитской политики Гитлера, И. Б. ЗИНГЕР в 1935 г. покидает Варшаву и уезжает к брату в США, где поселяется в Бруклине и работает нештатным сотрудником газеты «Джуиш дейли форвард». В течение последующих десяти лет И. Б. ЗИНГЕР испытал творческий кризис, вызванный отчасти бедностью, а отчасти культурной дезориентацией и неуверенностью в завтрашнем дне, а так же будущим языка идиш в США. Роман «Мессианствующий грешник» («Messiah the Sinner», 1937), который печатался серийными выпусками в Нью-Йорке, Варшаве и Париже, сам И. Б. ЗИНГЕР считал неудачным.

В 1940 г. И. Б. ЗИНГЕР женится на Альме Вассерман, эмигрантке из Германии, двумя годами позже переселяется из Бруклина в Вест-Сайд (Манхэттен), становится штатным сотрудником газеты «Форвард» («Forward»), подписывая свои статьи псевдонимом Исаак Варшавский. В 1943 г. И. Б. ЗИНГЕР получает американское гражданство, а еще через два года вновь начинает писать.

В 1944 г. в связи со смертью Израиля Джошуа, который в писательской среде был тогда известнее брата, И. Б. ЗИНГЕР вторично переживает творческий кризис. Смерть старшего брата он назвал «величайшим несчастьем» всей своей жизни. Тем не менее, в следующем году И. Б. ЗИНГЕР начинает работу над «Семьей Москат» («Di Familye Mushkat»), первым из трех реалистических социальных романов, который печатался с 1945 по 1948 г. в газете «Форвард» и рассказывал о моральном разложении варшавских евреев после оккупации Польши гитлеровскими войсками. Двухтомник романа на идиш и однотомник на английском языке появились почти одновременно – в 1950 г.

В эти же годы в качестве своеобразной прелюдии к «Семье Мускат» И. Б. ЗИНГЕР начинает писать произведение, охватывающее последние четыре десятилетия XIX в., время, когда польские евреи начинают покидать средневековые гетто ради суматошной жизни современного индустриального общества. Этот роман с 1953 по 1955 г. печатается в газете «Форвард», а затем переводится на английский язык и выходит двумя отдельными книгами: «Усадьба» («The Manor», 1967) и «Имение» («The Estate», 1969).

Когда «Семья Мускат» появилась в английском переводе, круг читателей И. Б. ЗИНГЕР значительно расширился, а после публикации в журнале «Партизан-ревью» рассказа «Гимпл-дурень» («Gimpel Tarn») в переводе с идиш Сола Беллоу к писателю пришло признание. Герой рассказа «Гимпл-дурень» – деревенский юродивый, чудак, который верит всему, что ему говорят, и которого без труда обманывают соседи. «Нет сомнений, что наш мир – это воображаемый мир, – говорит Гимпл. – Но чтобы попасть в воображаемый мир, надо пройти через мир реальный».

В это время произведения И. Б. ЗИНГЕР привлекают внимание Сесил Хемли, редактора «Нундей-пресс», которая помогает писателю публиковать их в солидных американских литературных журналах. В 1955 г. издательство «Нундей-пресс» выпустило в английском переводе роман «Сатана в Горай», получивший положительные отклики критики, а еще через два года вышел в свет и имел большой успех первый сборник рассказов И. Б. ЗИНГЕР на английском языке «Гимпл-дурень и другие рассказы».

В последующие два десятилетия И. Б. ЗИНГЕР печатает множество рассказов, несколько романов, четырехтомную автобиографию и полтора десятка книг для детей. Главный герой романа «Люблинский штукарь» («Der Kunsmakher fun Lublin»), написанного в 1958 г. и переведенного на английский язык в 1960 г., – обаятельный «чародей» и волокита, раскаивающийся, в конце концов, в своих многочисленных прегрешениях. Во второй сборник рассказов И. Б. ЗИНГЕР «Спиноза с Маркет-стрит» («Der Spinozisti Dertsey-lung», 1961) вошли некоторые ранее публиковавшиеся рассказы, действие которых происходит в польском гетто после второй мировой войны. Любовный роман «Невольник» («Knekht», 1962), история из еврейского быта средневековой Польши, сразу же стал бестселлером. Когда же в английском переводе были опубликованы лучший, по мнению критиков, сборник рассказов И. Б. ЗИНГЕР «Друг Кафки и другие рассказы» («A Friend of Kafka and Other Stories», 1970) и роман «Шоша» («Shosha», 1978), где писатель вновь обращается к темам невинности, любви и раскаяния, авторитет писателя возрос еще больше.

В 1964 г. И. Б. ЗИНГЕР становится первым почетным членом Национального института искусств и литературы, который пишет не на английском языке. Через 5 лет писатель получает Национальную книжную премию по детской литературе за автобиографические очерки «День удовольствий. Истории о мальчике, выросшем в Варшаве» («Day of Pleasure: Stories of a Boy Growing Up in Warsaw»). На вопрос, почему он пишет для детей, И. Б. ЗИНГЕР ответил, что «дети еще верят в Бога, семью, ангелов, чертей, ведьм, домовых...».

Нобелевская премия по литературе 1978 г. была присуждена И. Б. ЗИНГЕР «за эмоциональное искусство повествования, которое, уходя своими корнями в польско-еврейские культурные традиции, поднимает вместе с тем вечные вопросы». Представитель Шведской академии Ларе Йюлленстен назвал И. Б. ЗИНГЕР «бесподобным рассказчиком и стилистом, мастером и волшебником». Особо были отмечены книги автора, действие которых происходит в средневековье. «Именно в исторических произведениях искусство И. Б. ЗИНГЕР проявилось в полной мере, – сказал Йюлленстен. – В литературный пантеон вошли многие из его исторических персонажей: мечтатели и мученики, личности ничтожные и благородные».

В своей Нобелевской лекции И. Б. ЗИНГЕР сказал, что рассматривает награду как «признание идиш – языка изгнания, языка без земли, без границ... языка, в котором нет слов для выражения таких понятий, как «оружие», «амуниция», «муштра», "тактика боевых действий"». «Идиш, – продолжал, отмечая неизменность еврейских традиций, писатель, – это мудрый и скромный язык запуганного, однако не теряющего надежд человека».

Критики относятся к произведениям И. Б. ЗИНГЕР по-разному. Называя И. Б. ЗИНГЕР «простым писателем, как по форме, так и по содержанию», американский исследователь Роберт Алтер отказывается считать его современным писателем. Для Тэда Хьюза главной темой модернизма является отношение человека к Богу. «И. Б. ЗИНГЕР, – замечал Хьюз, – поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом». По мнению американского литературоведа Ричарда Бергина, ясность прозы И. Б. ЗИНГЕР в сочетании с его метафизическими и гносеологическими корнями роднят его с такими писателями модернистской ориентации, как Франц Кафка и Хорхе Луис Борхес.

Открывший И. Б. ЗИНГЕР американский исследователь Ирвинг Хоу указывает вместе с тем и на некоторые слабые стороны писателя: «В своей тематике И. Б. ЗИНГЕР нет равных, однако он повторяется, играет один и тот же мотив снова и снова...» Если один из рецензентов, Джон Саймон, обращает внимание на бесконечные повторы в книгах И. Б. ЗИНГЕР, то другой, Джон Гросс, восторгается непревзойденным мастерством рассказчика, у которого «нет слабых мест».

«Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня звали лгуном, – вспоминал И. Б. ЗИНГЕР в одном интервью через несколько лет после получения Нобелевской премии. – Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же». «Если опытом не делиться, то кому этот опыт нужен», – заключил писатель.